Мемы из Лего, которые мы заслужили @i_am_shmelb
Size: a a a
2019 October 29
Судья запретил израильтянке Нааме Иссасхар, осужденной на 7,5 года за провоз гашиша в багаже, общаться по телефону с матерью. По словам судьи, в СИЗО, где находится девушка, никто не говорит на английском языке и иврите, а потому не будет возможности контролировать диалог.
https://www.znak.com/2019-10-29/sudya_iz_za_neznaniya_ivrita_zapretil_izrailtyanke_osuzhdennoy_za_narkotiki_zvonit_mame
https://www.znak.com/2019-10-29/sudya_iz_za_neznaniya_ivrita_zapretil_izrailtyanke_osuzhdennoy_za_narkotiki_zvonit_mame
(#предложка)
Минус 10 миллиардов!
Если вы работаете в ФБК или в нашем штабе, то благодаря преступникам из Следственного комитета, обслуживающим жуликов и воров из Кремля, то баланс вашего личного счета выглядит так. (Это карточка сотрудника штаба в Екатеринбурге, сегодня пошла новая волна блокировок).
Поддержите ФБК: воры боятся и ненавидят нас.
https://shtab.navalny.com/#donate
Если вы работаете в ФБК или в нашем штабе, то благодаря преступникам из Следственного комитета, обслуживающим жуликов и воров из Кремля, то баланс вашего личного счета выглядит так. (Это карточка сотрудника штаба в Екатеринбурге, сегодня пошла новая волна блокировок).
Поддержите ФБК: воры боятся и ненавидят нас.
https://shtab.navalny.com/#donate
Первое дело по статье «оскорбление власти» за пост в телеграм-канале со словами «Какие же бляди эти путинские судьи».
99.9% случаев преследования за слова в интернете приходится именно на российские соцсети. Это не просто так — следствие (пока ещё) обязано доказать, что страница принадлежит конкретному человеку.
Российские соцсети отвечают на запросы органов — с ними проблем нет.
Исключение составляют лишь административные дела против сотрудников ФБК, когда есть политическое решение не соблюдать никакие формальности, и посадить человека на несколько недель важнее.
Поэтому, мне стало интересно, как же следствие доказывало принадлежность Telegram-канала к Telegram-аккаунту Фёдора Крашенинникова в случае с его каналом.
Цепочка доказательств должна быть такой:
Telegram-канал -> Telegram-аккаунт -> номер телефона -> Фёдор Крашенинников.
Если с двумя последними пунктами проблем нет — оператор сотовой связи ответит на запрос владельца номера в течение пары часов, а связь Telegram-аккаунта с номером телефона устанавливается добавлением телефона в записную книжку, то с первым есть проблема.
При условии, что сервис не сотрудничает с российскими органами, способ только один: изъять устройство с залогиненным телеграм-клиентом, взломать или разблокировать его (если это возможно) и провести осмотр.
Во время массовых обысков по делу об «отмывании денег» ФБК, у Фёдора Крашенинникова был обыск, в результате которого изъяли Mac. Он был зашифрован и данные были оперативно стёрты. То есть, не тот случай.
В рапорте написано: «установлено, что данный телеграмм-канал ведется лично Крашенинниковым Ф. Г., так как данный аккаунт с 03.03.2018 по настоящее время зарегистрирован на номер телефона ...».
В справке ФСБ написано примерно тоже самое.
То есть, установлена связь между номером телефона и Telegram-аккаунтом, которая подаётся, как доказательство того, что Telegram-канал принадлежит Фёдору, но на самом деле доказательств этой связи нет.
То есть, они заводят канал в заблокированном Telegram «Петр Иванов», пишут туда призывы к терроризму и Петр Иванов уезжает на 7 лет.
Классно, правда? Ну конечно же, самые настоящие путинские бляди.
Включайте настройку, не позволяющую веерно собирать базу привязки телефонов к Telegram-аккаунтам и не указывайте в информации своих анонимных каналов свой настоящий аккаунт для связи.
99.9% случаев преследования за слова в интернете приходится именно на российские соцсети. Это не просто так — следствие (пока ещё) обязано доказать, что страница принадлежит конкретному человеку.
Российские соцсети отвечают на запросы органов — с ними проблем нет.
Исключение составляют лишь административные дела против сотрудников ФБК, когда есть политическое решение не соблюдать никакие формальности, и посадить человека на несколько недель важнее.
Поэтому, мне стало интересно, как же следствие доказывало принадлежность Telegram-канала к Telegram-аккаунту Фёдора Крашенинникова в случае с его каналом.
Цепочка доказательств должна быть такой:
Telegram-канал -> Telegram-аккаунт -> номер телефона -> Фёдор Крашенинников.
Если с двумя последними пунктами проблем нет — оператор сотовой связи ответит на запрос владельца номера в течение пары часов, а связь Telegram-аккаунта с номером телефона устанавливается добавлением телефона в записную книжку, то с первым есть проблема.
При условии, что сервис не сотрудничает с российскими органами, способ только один: изъять устройство с залогиненным телеграм-клиентом, взломать или разблокировать его (если это возможно) и провести осмотр.
Во время массовых обысков по делу об «отмывании денег» ФБК, у Фёдора Крашенинникова был обыск, в результате которого изъяли Mac. Он был зашифрован и данные были оперативно стёрты. То есть, не тот случай.
В рапорте написано: «установлено, что данный телеграмм-канал ведется лично Крашенинниковым Ф. Г., так как данный аккаунт с 03.03.2018 по настоящее время зарегистрирован на номер телефона ...».
В справке ФСБ написано примерно тоже самое.
То есть, установлена связь между номером телефона и Telegram-аккаунтом, которая подаётся, как доказательство того, что Telegram-канал принадлежит Фёдору, но на самом деле доказательств этой связи нет.
То есть, они заводят канал в заблокированном Telegram «Петр Иванов», пишут туда призывы к терроризму и Петр Иванов уезжает на 7 лет.
Классно, правда? Ну конечно же, самые настоящие путинские бляди.
Включайте настройку, не позволяющую веерно собирать базу привязки телефонов к Telegram-аккаунтам и не указывайте в информации своих анонимных каналов свой настоящий аккаунт для связи.
Теперь понятно
