Любовь Соболь: Мне удалось ознакомиться с несколькими подписями, которые якобы подали за моих оппонентов по округу Булыкина или Соколова. Мы к ним сходили, к этим избирателям. Они на камеру сказали, что не подписывались. Где же разоблачения Ильи Ремесло, где проверки?

Памфилова: Сколько вам минут нужно, чтобы не заниматься пропагандой, а доказать свою правоту?

Соболь: Ваш представитель в Мосгоризбиркоме подтвердил мне на камеру, что мой рейтинг зашкаливает. Давайте не будем делать вид, что здесь принимается какое-то решение? Меня не допускают на выборы, потому что власти боятся, что сразу после выборов в Мосгордуму миф о лидерстве «Единой России» рухнет.

Москва изменилась, изменилась Россия. Мы требуем своего политического представительства на этих выборах.

Памфилова: Вы начали протестовать на улицах, когда еще не было ни одного отказа. Считаете себя особой кастой. Судя по тому, что вы сказали, вы полная невежа. Вы не знаете элементарных основ избирательного законодательства.

Представитель Соболь: Почему мы начали протестовать до окончательных решений? Чтобы понять, что яйцо тухлое, не надо есть его целиком. Практика показала, что мы все делали совершенно правильно. Мы начали протестовать, зная, что решения будут незаконными. И это подтвердилось.

Памфилова: Вы сказали, что у вас необыкновенная независимая экспертиза. Что за организация?

Представитель Соболь: Бюро независимой экспертизы «Версия».

Памфилова: Есть письма от МВД и от Минюста. Они провели анализ рынка услуг почерковедческих организаций в Москве. Средний ценовой показатель: 11 тысяч рублей за первую подпись и по 5 тысяч рублей за каждую следующую. На все подписи Соболь надо было бы 3,5 миллиона рублей. Срок — неделя. Но с электронными копиями подписей организации обычно отказываются работать.

Почерковедческие исследования таких записей сложны, в копиях недостаточно признаков. Для заключения нужны оригиналы документов.

То есть, сразу ряд организаций отказались проверять копии документов. «Версия» проверяла вас двое суток.

Представитель Соболь: Я кандидат юридических наук, но не эксперт-почерковед. Согласен, что исследования почерка достаточно сложны. Меня удивляет две вещи:

1. Почему к «Версии» у вас есть вопросы, а к экспертам МВД нет? Они за четыре часа наши подписи проверили — вы говорили, что нужно две недели по вашим письмам.

2. Ни я, ни вы — не эксперты-почерковеды. И никто тут в зале не эксперт. Мы вам принесли своих экспертов. Давайте меряться экспертами. Наши эксперты под уголовной ответственностью, в отличие от ваших.

Памфилова: В окружной комиссии были одни эксперты, у нас в ЦИКе — другие. Про четыре часа это неправда.

Представитель Соболь: Правда, мы вели запись.

Памфилова: Еще одно такое замечание, и я вас выведу из зала!

Представитель ЦИК рассказывает, как Соболь дали возможность ознакомиться с документами.

Представитель Соболь начинает возражать, что все вчерашнее заседание записано на видео.

Его снова угрожают вывести.

Представитель ЦИК: То, что раньше ЦИК требовал соблюдения формы справки МВД, касалось другого случая. Там в справке вообще не было содержательной информации, было написано «верно/неверно». Теперь в справках указывают «адрес недостоверный», «паспорт недостоверный» и так далее.

По копиям документов почерковеды работать не могут. Информации об уголовной ответственности в выводах вашей «Версии» нет. Еще у вас шесть умерших избирателей.

Памфилова отключила микрофон Соболь, которая хотела сразу возразить.

Результат проверки ЦИК: вернуть Соболь 7 (СЕМЬ) подписей

Член ЦИК Борис Эбзеев: Чтобы допустить независимых кандидатов пришлось бы действовать не по закону, а по понятиям. Я бы этого не хотел. Соболь представила свое экспертное заключение. Само понятие эксперт может означать разные вещи — среди нас тут эксперты по вопросам избирательного права.

Когда утверждается, что экспертиза МВД являются решающей — это ложь, это неправда.

Член ЦИК Эбзеев: Да, мы играем на пианино, но ноты нам пишет законодатель. Поэтому растоптать федеральные законы или отложить их и во имя высшей справедливости зарегистрировать кандидатов мы не можем.

Член ЦИК Эбзеев: Мы решили восстановить только семь подписей в пользу Любови Эдуардовны.

Что касается зарубежного имущества, то вероятно имела место халатность при заполнении справки. Это одно из условий допуска на выборы в рамках современной демократии.

У нас готов проект решения [об отказе]

Любовь Соболь: Вы делаете вид, что мы вас шантажируем. Это не так. Мы просто требуем отказаться от почерковедческой экспертизы МВД, которая опровергнута и заявлениями избирателей, и нашей независимой экспертизой. Если вы признаете экспертизу МВД недействительной, нас можно спокойно допустить до выборов.

Этого же мы требовали, выходя на улицу.

Представитель Соболь: Если избирательные комиссии карают кандидата за любую запятую, то давайте предъявлять такие же требования и к госорганам. К МВД, которое предоставляет справку неустановленной формы.

Конституционный суд решил, что избиркомы, как и суды, могут исследовать доказательства, а не опираться только на экспертизу МВД.

Готовы ли вообще слышать наши аргументы? Ничто вам не запрещает принять заявления граждан. Они ставят под вопрос экспертизу МВД. Каждое заявление не означает автоматически, что конкретную подпись надо сразу принять. Но оно означает, что подпись надо проверить.

Представитель Соболь: Если вы слепо доверяете почерковедам, то доверяйте и нашим почерковедам. А лучше взвешивайте мнения.

Мы требуем соблюдать избирательное законодательство. Если вы будете делать это последовательно, то итоговое решение будет принимать легко и приятно.

Вы говорите, что нельзя по заявлению избирателя доказать, что он подписался. А почему когда Елена Лукьянова сделала заявление, ее признали? Не надо дискриминировать граждан!

Зампред ЦИК Николай Булаев: В письме из Минюста сказано, что провести экспертизу по копиям подписей не представляется возможным. МВД в своем письме сказано, что нужен оригинал.

Не хочется намекать на то «кто заказывает музыку», но по исследованию МВД эта экспертиза обошлась вам в миллионы рублей. Может, они просто схалтурили?

А еще есть список умерших людей. Смею предположить, что ваши сборщики использовали апрельский банк данных избирателей и поставили за них фальшивые подписи.

Надо все это передать в Следственный комитет, пусть они разбираются

Памфилова: Не надо передавать в СК. У них и так много претензий со стороны следственных органов.

Соболь: Вы провели новую экспертизу без меня.

Памфилова: Я поручила вас пригласить.

Представитель ЦИК: Мы пригласили вас вчера.

Соболь: На самом деле новую экспертизу я до сих пор не видела...

Памфилова: У вас еще есть целая ночь.

Соболь: Вчера были мои представители. Там не было экспертизы — есть видеозапись. И вопрос о результатах почерковедческой экспертизы не ставился.

Вы сейчас благородно говорите: до заседания целая ночь, завтра обсудим. Прошлая экспертиза была такого качества, что пришлось новую заказывать.

У меня снова нет времени проверять, как исследовали мои подписи. Это замкнутый круг.

Памфилова: Это он у вас замкнутый.