Проведя вечер за чтением статей по поводу глобального потепления и еще раз перечитав
текст Латыниной, я все-таки возьму обратно свои слова насчет того, что этот текст стоило бы перепечатать в The New York Times. Нет, смысла в этом как раз немного, потому что Латынина в основном пересказывает сюжет десятилетней давности — так называемый
«Климатгейт», в ходе которого авторов знаменитого графика
«хоккейная клюшка» (который показывает резкий рост температуры в последние 100 лет) обвинили в манипулировании данным и попытке заткнуть своих оппонентов. Для тех кто следит за темой, история очень известная.
Главных претензий скептиков к «клюшке» две — то, что она, возможно, «скрывает» предыдущие периоды потепления и то, что ранние прокси-данные, полученные главным образом от анализа древесных колец, не очень-то соответствуют данным термометров в последние сто лет. Так что непонятно, можно ли вообще верить такому графику. А график — икона борцов с глобальным потеплением.
Латынина также утверждает, что «мы не знаем, насколько существенен антропогенный вклад в нынешний климат». Это один из аргументов
климатических скептиков. Принято считать, что научные данные противоречат такой оценке: порядка 97% исследований
сходятся во мнении, что антропогенный фактор как раз очень велик. Однако — и это главный месседж статьи Латыниной — обычному человеку проверить эти данные невозможно, у него как правило нет доступа к этим знаниям и математическим моделям, и он вынужден верить ученым на слово. Ему показали график — он верит. Верит и обычный гражданин, и депутат, и президент. А ученые, как показывает пример Манна, могут искажать информацию. И когда наука становится новой религией, есть риск, что она будет использовать методы самой религии, чтобы доказывать свою правоту — так приблизительно можно сформулировать пафос текста Латыниной.
Но, на мой взгляд, продолжая эту мысль, нам придется забраться в какие-то конспирологические дебри, предполагая, что почти все климатологи мира (вероятно это тысячи или десятки тысяч людей), находятся в сговоре — ради чего? Мирового господства, власти, которое дает им признание глобального потепления? Денег зеленого лобби? Ну, не знаю.
В общем, оснований доверять ученым гораздо больше, чем оснований им не доверять. Ученые лгут нам реже, чем нефтяные компании или элиты нефтегазовых государств. Что вовсе не делает симпатичными радикальных эко-активистов и вообще любых людей, превращающих ту или иную идею в культ.
Может быть, поэтому иногда интуитивно хочется встать на сторону климатических скептиков — чтобы не оказаться среди адептов Греты Тунберг. Но, скорее всего, рефлекторное отрицание темы глобального потепления — следствие глубокой беспомощности, которую ощущаешь, когда начинаешь задумываться об этом явлении. Что-то меняется, меняется к худшему, и сделать ты с этим ничего не можешь — лучше уж перестать думать об этом вовсе и объявить фейком.
Чтобы не было совсем тоскливо, можно вспомнить, что кроме пугающего графика «хоккейной клюшки», описывающего температуру за последние 2000 лет, есть и успокаивающий
график за 12 тысяч лет: посмотришь на него и видишь, что при жизни людей были времена и потеплее. Правда, и людей тогда было намного меньше, так что последствия такого потепления были совсем иными.
