«Это был детский сад для взрослых. Мы все находились в другом мире, в другой реальности. Из внешнего мира приходили посетители, и с ними — деньги, за счет которых мы и жили. Легенда про „Тахелес“ была славной, но реальность оказалась совсем другой. Всё хорошо там было только у тех, кто много курил траву… „Тахелес“ — это была свобода поначалу. Потом появились наркотики. Потом — оружие. Потом сквот закрыли».
После закрытия «Тахелеса» самым крупным берлинским сквотом стал Køpi137.
Здесь уже несколько лет как нет свободных мест, но наши герои и не горят желанием. Пит ценит личное пространство и комфорт, а Оливер далек от идеологии. «Я не согласен со сквоттингом, — говорит он. — Потому что сквоты — это было чье-то имущество, а люди просто въехали в здание и сказали: „теперь это мое“. И отбивались камнями от полиции. Что в этом хорошего?»
Оливер создал альтернативу сквоттингу — «Типиленд»: «Мы взяли пустующий кусок земли и основали на нем поселение. Эта земля была общественной, когда мы въехали, она всё еще общественная и может быть использована обществом. В этом отличие от сквота».
Как жили и живут в сквотах Берлина и что приходит им на смену — прямая речь от обитателей и рассказ наблюдателя в репортаже «Ножа».
https://knife.media/berlin-off-the-map/
