И еще по поводу планов Навального на 8 сентября. Вы не должны сейчас слушать людей с тремя типами аргументов.
Тип аргументов первый, самый тупой.
«Какая разница, путинисты или сталинисты, не надо призывать голосовать за сталинистов и вообще за системных оппозиционеров, они же все есть замаскированная партия власти».
Сейчас, вот на этой стадии августа-сентября нам вообще не важно, кто займет места в МГД вместо списка «Собянина-Сергуниной». Хоть, блин, Нина Андреева с Германом Стерлиговым. Если бы слово «ситуационизм» не приватизировали марксисты, я бы сказал что нам нужен ситуационизм в подходе к выборам.
Нам важна публичная демонстрация краха путинского гауляйтера Собянина в Москве – явная, политическая, институциональная. Как итог (но промежуточный) двух месяцев массовых протестов и репрессий.
Тип аргументов второй.
«Навальный просто повторяет тактику 2011 года (голосуй за любую партию, кроме «Единой России»)»
На самом деле только эта тактика в декабре 2011 года и дала нам шанс на успех. Хотя бы шанс. Хотя бы создала потенциальные условия для победы. Если бы была массово задействована тактика бойкота (предлагавшаяся Каспаровым, насколько я помню), не было бы ни Болотной, ни Сахарова, вообще ни хрена. Вопрос «идем на Болотную или на площадь Революции» вообще бы не возник, не было бы для него никакой почвы. Наш проигрыш в 2011-2012 годах – следствие наших последующих действий и бездействия. Но тактика Навального в день выборов хотя бы давала нам шанс.
Типа аргументов третий.
«Как, у нас столько людей сидит в тюрьмах теперь, а он к «умному голосованию» призывает, какой отстой, какой позор. Нам нужно ребят из тюрем вытаскивать».
Смотрите. Я сам сидел в тюрьме, дважды. Один раз – полтора месяца, второй раз - два года и три месяца. Самый дорогой мне человек, моя жена, узнав, что я арестован, отказалась эмигрировать и села в итоге по одному делу со мной – на два года ровно. Так что я имею право кое-что говорить о тюрьме и связанных с нею всяких там правозащитных эмоциях.
Правозащитная тема (освобождение людей, прекращение уголовных дел) не может быть единственной. У нас тут не случай Голунова, сама по себе, в одиночестве, такая тема не сработает.
Сейчас очень просто срастись в этом липком страхе правозащитной обороны. Страхе, выдаваемом за праведный гнев. Каждая группа (студенты Вышки, антифа, националисты, журналисты и т.п.) выберут себе любимого политзека и начнут его продвигать. Сплотимся вокруг трансляций с судов «Медиазоны». Будем собирать подписи членов ПЕН-клуба. Это все очень хорошо, но если будет только лишь это, то не сработает. А если и сработает в какой-то части, то поверьте, будет как с Голуновым. Та самая холодная и пронзительная фраза: «А как же все остальные?»
А как же все остальные, все те, кто выйдет на улицы и площади русских городов через год, через два, через пять лет? Каждый раз будем сплачиваться вокруг трансляций с судов и сборов передач? Каждый раз, говоря словами Полиховича, будем ждать корабль до Критского лабиринта? Ну так этот корабль каждый раз будет увозить все больше людей. А мы десятилетиями будем стоять на утесе, смотреть со слезами в море и размахивать смартфонами с судебными онлайнами.
Невозможно каждый раз в драматической ситуации начинать заниматься одной лишь правозащитой. Это бесконечный замкнутый круг.
В общем, резюмируя, нам трех пунктов предстоит придерживаться.
1.Требование свободы политзаключенным, прекращение всех неправовых уголовных дел.
2.Требование немедленной отставки Колокольцева, Золотова, столичного руководства МВД и Росгвардии, требование кардинальной очистки столичных структур МВД (особенно Второго оперполка) и Росгвардии. Требование возбуждения уголовных дел за преступления силовиков против москвичей.
3.Продолжение политической борьбы, курс на очистку Мосгордумы от собянинских личинок, и последующее наращивание борьбы – исходя из того, как пройдут выборы.
Акции протеста по всем трем пунктам. Третий пункт – главный.
