Он родился в Канаде или в Австралии – на этот счет у биографов есть разные точки зрения, что неудивительно, у любого потомственного разведчика в жизни много загадок и белых пятен. Известно, что один из его прадедов по материнской линии был родом из России, воронежский помещик, воевал добровольцем на стороне буров в Южной Африке и в английском концлагере переприсягнул британской короне, после чего на родину уже не вернулся и всю оставшуюся жизнь прожил в Саутгемптоне. Русским предком семья гордилась и гордится до сих пор, наш герой овладел в совершенстве русским языком еще в детстве, но в университете предпочел по другой семейной традиции восточные языки, в которых тоже удивительно преуспел, – написанная еще в студенческие годы и опубликованная под псевдонимом монография о средневековой персидской поэзии в середине девяностых годов прошлого века стала международной сенсацией, хотя, казалось бы, – что нового можно на эту тему написать? Составленный им тогда же сборник чеченских пословиц и поговорок (он был первым британским специалистом по этому редкому языку), хоть и не издан до сих пор, доступен в интернете и считается более полным, чем самое полное советское академическое издание.
Поэзия и пословицы, впрочем, так и остались для него любимым хобби – как и отец, и дед, и прадед, свою судьбу он связал с британской разведкой. Блестящая карьера могла оборваться, едва начавшись. Осенью 2001 года в Мазари-Шарифе его похитили талибы, и почти три месяца о нем никто ничего не знал, молодая жена готовилась носить траур. Но вскоре счастливый случай в виде перебежчика от талибов помог узнать штабу коалиции о местонахождении молодого заложника. На место высадилась группа британского спецназа, обнаружившая в ущелье не подземную тюрьму, а обставленную в британском стиле комфортабельную пещеру, в которой наш герой в окружении десятка наложниц и сотни боевиков, почему-то безгранично преданных лично ему (они называли его шейхом), – сортировал международную базу членов «Аль-Каиды» и очень рассердился на своих земляков, которые оторвали его от этого занятия.
Его сравнивали с Лоуренсом Аравийским не в пользу последнего. Ирак, опять Афганистан, Чечня, Дагестан, Иран, Египет, Ливия – то в образе нищего на базаре, то верхом на верблюде, то в полицейской форме, то в женском платье, – он всегда был в самом центре событий, идеальный проводник британских интересов в самых неблагоприятных условиях. За три с половиной года до сочинской Олимпиады его перевели в Россию – негласная российско-британская кооперация не давала сбоев, даже когда риторика обеих сторон дословно повторяла лозунги холодной войны. Русские боялись предолимпийских неожиданностей, на каждом саммите российская сторона прямым текстом просила британскую усилить резидентуру в Москве каким-нибудь специалистом по исламу и Кавказу. Кандидатура была одна. Перед вылетом в Москву, когда надо было придумать псевдоним, кадровик в Military Intelligence, туповатый служака, далекий от всего русского (даже «Анну Каренину» с Кирой Найтли не смотрел), вздохнул, вспомнил единственное, какое знал, – спасибо Путину за это! – русское имя и старательно вбил в базу: «Владимиров Владимир Владимирович». Смеялись всем офисом, но шуткам положил конец сам Путин – в Москве, когда их знакомили, – русский президент вспомнил свою любимую шпионскую эпопею и спросил нашего героя, знает ли он, что настоящая фамилия Штирлица была не Исаев, а как раз Владимиров. Оба посмеялись. Биографию Владимирову придумали дистиллированную, нефтегазовую, – кто проверит, работал ли он начальником территориального проекта по добыче нефти «Муравленковскнефть» в ОАО «Газпромнефть-Ноябрьскнефтегаз»?