По поводу оперативно-следственных мероприятий в офисе лидера фракции боксёров-единомышленников есть кой-чего в рубрику «по волнам моей памяти» — коль скоро канал уже почти совсем превратился в подборку воспоминаний старого пердуна.
Собственно, контактов с Олегпалычем было всего два — и оба они были довольно идиотическими. Первый случился примерно девять лет назад, где-то зимой 2009 года, когда «Калининград.Ru» ещё не обрёл приставки «Новый», а Георгий Валентинович Боос ещё пребывал в уверенности, что второй срок у него в кармане. Тогда у него в помощниках обретался некий Андрей Ушаков, имевший в медиакругах прозвище «Чемоданов» — потому что у Бооса было два помощника, основной, Сергей Боданов, вначале пытавшийся командовать прессой, но не особо в этом преуспевший, и этот вот Ушаков, таскавший за шефом его губернаторский чемодан. Боданов и Чемоданов. Последний, кстати, как-то бесславно слетел с должности во времена падения Бооса, потому как имел фальшивый диплом о высшем образовании.
В общем, как-то раз у меня зазвонил телефон, а в нём образовался этот самый Ушаков и сообщил, что нам бы надо встретиться с ним и ещё кое с кем. Встречаться я всегда был не прочь, неважно, с кем угодно. Рандеву было назначено в ныне уже завершившем свой земной путь кафе «Трио», банкетный зал которого почему-то в те годы привлекал желавших изобразить причастность к элитам. Ещё кое-кем, конечно, оказался обладатель черных гелендвагенов. Иногородним будет небезынтересно также узнать генезис этого локального мема — предприниматель Шкиль завёл привычку кататься сразу на двух одинаковых внедорожниках в ту пору, когда в Калининграде более чем обычным делом было шмальнуть из гранатомёта посреди города по конкуренту для выравнивания экономического пространства. А так — шансы на выживание удваиваются.
Так вот, граждане Б и Ш восседали за столом в банкетном зале и намеревались отобедать. На дворе был Великий пост, и, естественно, респектабельные джентльмены изо всех сил пытались показать свою набожность, уточняя у официанта, точно ли масло в салате постное (нет, блять, сливочное).
Дискуссия касалась, так скажем, медиапространства, вышла короткой и довольно дурацкой. Мне было сообщено, что я, такой-растакой, только и занят тем, что удаляю хорошие комментарии пользователей, касающиеся губернатора Бооса. Я вяло попытался возразить, что, дескать, комментариев так дохуищи (а это в самом деле было так — я помню в те годы пару материалов, которые собрали по несколько тысяч комментариев), что нам бы только успевать мат оттуда вычищать (тогда ещё не было решения пленума Верховного суда, возложившего ответственность за комментарии на их авторов). «Да чо ты втираешь, клоун, у нас же люди сидят, эти комментарии пишут, мы ж всё видим!» — было безапелляционно сообщено мне. Возможно, в несколько более прямых выражениях.
Тогда я набрался наглости и соорудил в голове конструкцию, за которую, наверное, лет за десять до этого вполне можно было получить увлекательную поездку в Балтийский лес в багажнике автомобиля. Я сказал что-то типа: «Знаете, Олег Павлович, есть два типа дискуссии — в первом её участники делают вид, что друг другу верят, а во втором — такого вида не делают. Если у нас второй тип, то я, пожалуй, пойду». Боксёр и Чемоданов удовлетворенно поржали, сказали, что сделают вид, что мне верят, и вернулись к салатам. А я ушёл. А через девять месяцев контроль над доменом
kaliningrad.ru перешёл к говнарям и ликующей гопоте, которую ещё через пару лет поджал под себя любитель постного масла.
Ужасно скучаю по Калининграду образца 2008 года.
