🥋🩲
Протест постепенно начинает маргинализоваться и персонифицироваться, акцентируясь только на фигуре Алексея Навального.
Переориентация восприятия первого лица протеста происходит не без участия Кремля, где
упорно отрицают личную вовлеченность в
процесс героизации Навального, но чем сильнее
АП оттягивает резину, тем быстрее она выскочит и докажет факт
непосредственного участия АП в процессе, ударив инициаторов по лбу.
«Дело Навального» постепенно переквалифицируется в «публичную пытку», при которой одна группа интересов сочувствует оппозиционеру, а
другая цинично злорадствует,
не оставляя возможности сохранять нейтралитет неопределившимся. Об усилении
элемента системной жестокости свидетельствует то, что
Кремль отказывается отвечать Юлии Навальной за действия полностью подконтрольного ведомства, вбрасывая в повестку тезис «жены, которая ни разу
не посетила мужа, но при этом периодически
покидала страну». Последнее говорит о попытке
сделать образ Юлии максимально непритягательным, замылив факт обращения, вызванного состоянием здоровья Навального, которое
внушает опасения. По словам оппозиционера,
лечить его не собираются, а вывоз
в больницу пришлось выбивать под действием общественного резонанса. Если Навальный в тюрьме
станет инвалидом или умрёт, к
леймо убийцы на Путине, поставленное Байденом, перестанет быть фигуральным.
Пресс-секретарь президента Песков, отвечая на вопрос о пытках в системе ФСИН в отношении российских граждан,
продемонстрировал умение использовать двойные стандарты, сказав, что за рубежом по отношению к россиянам применяются
«гораздо более грубые и бесчеловечные проявления», в то время как в России для иностранных заключенных создаются
благоприятные условия, в отличие от россиян.
Пока Навального
пытаются «сгноить» в тюрьме,
протест не может полноценно выйти в оффлайн, держась в разогретом состоянии виртуально и на образе несправедливо арестованного. Пользуясь слабостью позиций Навального, различные политические акторы реализуют собственные задачи: депутаты пытаются
перетянуть аудиторию, а на Западе фигура оппозиционера становится поводом для
давления на Россию. Карта митингов, призванная показать масштаб акции и поддержки оппозиционеру,
не отражает реальной картины, а
сам протест начинает карнавализироваться благодаря «шутникам», ставящих «метки поддержки»
на здания администраций, резиденций и мэрий.
Не исключается реализация самого негативного сценария для протеста, который ограничится
«записками арестанта», которые
читаются, обсуждаются и поддерживаются сторонниками оппозиционера, на чем все движение солидарности и заканчивается.
@kaktovottak