- Извините, огонька не найдется?
- А не рано?
- ...Вообще я уже ремесленное кончаю.
- А малой...
- Вы зато длинный. А вредно всем одинаково.
- Ну я в войну начал. С голодухи.
- В оккупации?
- В эвакуации. В Ульяновске. Пять классов добил, и к станку. Пахали так, что и не заметишь, что там на рабочую карточку.
- А я на литейщика учусь. Формовщика.
- Я разное, но поначалу слесарил. А батя шлифовальщик.
- Знаменито. Меня Юрка зовут.
- А я Лев. Ты из какой ремеслухи?
- Люберецкая.
- Знаю, у нас на заводе парни оттуда были. А что, ближе танцулек не нашлось?
- Да я так... прогуляться больше. Нужны они мне.
- Ну и я. Тушино, как у нас говорят, деревня большая, а по воскресеньям, если время есть, все равно тянет в Москву.
- Ага.
- Ладно, Юрка, оркестр вроде в сборе, бросай курить, расти большой. Может, свидимся.
- И вам счастливо. Спасибо за спички.
Одному из участников этого выдуманного, но в принципе вполне возможного, диалога сегодня исполнилось бы 90. Другой остался молодым навсегда. А вместе они в концентрированном виде символизируют все лучшее, что было в послевоенном поколении.
Нет невыполнимого - есть то, что сделать надо. И еще есть понимание, что никто, кроме тебя. Потому что получилось так, что именно ты - плоть от плоти страны, и в тебе она видит себя всю, и осознание, к до чего необъятно многому это обязывает, добавляет сил, когда больше брать их уже и неоткуда.
Помним. Любим. Склоняем головы. С юбилеем, Лев Иванович.
