Если видишь на картине
Нарисованы часы,
Но они из пластилина
И висят там, как трусы,
Конь и слоник с ножкой длиной
Затерялися вдали,
Обязательно картина
Нарисована Дали.

Если видишь на картине
Нарисован целлюлит,
От которого мужчина
Без оглядки убежит,
Все раздеты и развратны,
И как будто банный день,
Всем конечно же, понятно:
Это Рубенс, ясен пень!

Если видишь на картине
Много черных томных глаз,
Всякий юноша невинный
Смотрит, словно педераст,
Женщин нету и в помине,
Только парни правят бал,
Обязательно картину
Караваджо написал!

Если видишь на картине
Много разных мужиков,
Лица вытянуты сильно,
Словно сплюснуты с боков,
Все ужасно очень длинны,
Что ни рожа, то овал,
Обязательно картину
Ту Эль Греко написал.

Если видишь на картине
Всё совсем наоборот:
Всё приплюснуто так сильно,
И приземистый народ,
Словно карлики и гномы,
Коренасты и грубы,
Этот почерк нам знакомый —
То Веласкеса труды!

Если видишь на картине
Ты похмельный страшный бред:
Звери разные чудные,
Тех, что не было и нет,
Много всякой разной хрени,
Словно мошки мелкой дым,
Всем понятно, без сомненья:
Это Босх Иероним!

Если видишь на картине
Ты простой зеленый круг,
Или треугольник синий,
А не горы или луг,
Не грозу, не мелкий дождик
И не девы стройный стан, —
Знайте, этот лжехудожник
Есть Малевич-шарлатан.

Prostitution in the Russian Empire (1904) in pictures children 9-14 yo

monarchists = ancaps

Так победим

кровопийцы...

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут – и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.

Это стихотворение Александра Сергеевича Пушкина не могло быть опубликовано, да и писалось не для широкого читателя: он адресовал эти строки непосредственно своим ссыльным друзьям-декабристам, для чего и передал их Александре Григорьевне Муравьевой, которая в начале января 1827 года отъезжала из Москвы к мужу на каторгу. Этот ее поступок, как и решение еще десятерых женщин следовать за ссыльными мужьями, – особая страница в истории русского общества. Пока же скажем, что эти и другие стихи Пушкина очень поддерживали каторжан. Известно ответное стихотворение Александра Одоевского:

Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли,
К мечам рванулись наши руки,
Но лишь оковы обрели.
Но будь спокоен, бард: цепями,
Своей судьбой гордимся мы
И за затворами тюрьмы
В душе смеемся над царями.
Наш скорбный труд не пропадет:
Из искры возгорится пламя,
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.
Мечи скуем мы из цепей
И вновь зажжем огонь свободы,
И с нею грянем на царей,
И радостно вздохнут народы.

Проблемы японского пролетариата:

Рэцуко — 25-летняя красная панда, которая работает в бухгалтерии компании её мечты. Однако начальство и коллеги по работе скидывают на бедняжку всё больше и больше работы, что негативно на неё влияет. Ввиду своей внешней доброжелательности и приличия героиня выполняет их просьбы. Но внутри Рэцуко постоянно накапливается злоба, которую она выпускает, исполняя песни в жанре дэт-метал в караоке-барах.