🏚🕍🏗 Иркутск - далеко не единственное в России историческое поселение с памятниками архитектуры и деревянной средовой застройки. И каждый город сам делает выбор, превращать ли свой исторический центр в музей.
Иркутск довольно активно использует инструмент регенерации исторического центра. Рекреация «130-го квартала» стала эталонным проектом. Позже для этих целей создали АРПИ, которое ищет инвесторов для реставрации старинных домов. Из 60 объектов в уставном капитале АРПИ 20 зданий уже получили новую жизнь и на 19-ти идут реставрационные работы.
Но активные иркутяне придумали еще один способ “сохранения” исторического центра. Когда инвестор покупает участок, откуда не возьмись появляется тьма-тьмущая кагбэ архитекторов и общественников, которые требуют восстановить там то, что было сто лет назад.
Или щедро откупиться от общественного мнения.
В Иркутске представителями модного движения архитектурного экстремизма является пара сотен так называемых «экспертов» и профессиональных безработных. Первые выступают в СМИ (кстати, безвозмездно, то есть даром) и ходят по судам. Вторые сутками сидят в интернете, оставляя громкие комментарии в соцсетях: «Они украли у нас набережную, да что там - они украли у нас целый город».
Официальный бренд правозащитников - фонд «В поле зрения». С директором Максимом Черненко, не очень одаренным и не особо успешным журналистом, каких в Иркутске сотни. Среди «активистов» этого фонда есть и вполне деловые дамочки «Я всегда сужусь с мэрией и не боюсь этого». И взвод профессиональных безработных, как их звезда соцсетей по имени Вера: то ли психолог, то ли гештальтолог, то ли цыганка широкого профиля. И каждый из этих людей искренне верит: кроме них никто не расскажет властям, как у человечества украли историю.
История, как правило, в руинах. Из дерева, как дом на набережной, которому пару лет назад придумали легенду о принадлежности к легендарному архитектору Рассушину. Или из кирпичей, зараженных невыводимым грибком, как обломки Курбатовских бань. Может даже целое здание, не отвечающее современным Санпинам, как дореволюционные казармы на территории ИВАТУ.
Поклонники архитектурного экстремизма добиваются новой жизни «памятников» из другой эпохи. Это чем-то напоминает фестиваль Манене на далеком индонезийском острове Сулавеси, когда представители народа тораджи выкапывают мертвых родственников из могил и наряжают их в новую одежду. Но жители далекой индонезийской деревни в отличие от иркутских архитектурных экстремистов не пытаются обратить в свою веру каждого из нас.