Экс-президента Франции могут посадить.
Тучи над Николя Саркози стали сгущаться ещё с 2012 года, когда ему предъявили обвинение в «участии в ОПС» за финансирование Ливией его президентской кампании пятилетней давности.
В своей книге «Республика, религия и надежда» 2004 года Саркози писал:
«Я принадлежу католической культуре, католической традиции, католической вере» — но это не мешало ему сохранять тёплые отношения с лидерами арабского мира, включая даже исламиста Каддафи.
В марте 2018 года Саркози дополнительно были предъявлены обвинения в «пассивной коррупции», «сокрытии хищения государственных средств» и «незаконном финансировании избирательной кампании». На последнем допросе в июне 2019 Саркози заявил, что «полностью невиновен», осудил «заговор» против него, после чего отказался отвечать на вопросы следователей и подал апелляцию. Но её в итоге зазвернули.
Так в чём же дело? Органы интересуются в первую очередь наличными выплатами в 440 тысяч евро от режима Каддафи. Деньги передавались через соратника Саркози — Тьерри Гобера. Последний — советник Саркази со времён его работы главой МинФина и негласный «консильери» (и также обвинён в «участии в ОПС»).
Интересно, однако, что дело всё это время продвигалось медленно — за семь лет следователям удалось собрать лишь
«тревожные указания» на существование этой ОПС — опираясь преимущественно на слова беглых ливийских чиновников и документы секретной службы Триполи, попавшие в руки западных спецслужб после падения Каддафи (интересно, что начало дела — 2012 год — как раз синхронизировано с полным переходом Ливии под контроль западных прокси).
Это ещё не всё: помимо «ливийского дела», Саркози должен предстать перед судом в ноябре-декабре по «делу о коррупции и прослушке» за попытку получить от верховного судьи
Жильбера Азиберта закрытую информацию о процессе против самого себя.
Предполагалось, что Азиберт тайно осведомлял экс-президента о ходе дела по телефону (надо было пользоваться нашим православным телеграмом — прим. ред.). В 2014 году, подвергаясь давлению со всех сторон, Азиберт пытался покончить с собой в своем доме в Бордо.
Не исключено, что после обвинения в «преступном сговоре», эту зиму и весну Николя Саркози проведёт в уголовном суде, что полностью соответствует его образу «крёстного отца».
«Понятийный» подход к жизни мсье Саркози заимствовал у
патрона — прихожанина Армянской католической церкви и премьер-министра в 1993-95 Эдуара Балладюра.
В его кабинете Саркози работал над
«делом Карачи» — поставкой подлодок в Пакистан. Власти азиатской страны за покупку французских «рыбок» получали из Парижа откаты, но часть этих откатов «для укрепления двусторонних связей» передавалась обратно и шла на финансирование президентской кампании уже самого Балладюра.
Когда всё скрылось, скандал был столь велик, что абсолютный лидер Балладюр уступил на выборах-1995 Жаку Шираку. Балладюр мог вообще угодить в тюрьму, но Саркози его не сдал.
То есть специфические финансовые отношения с зарубежными лидерами для этого клана — в порядке вещей.
В период его президенства (2007-12) Саркози считался чуть ли не «другом России». Возможно, сейчас, спасая себя уже на своём процессе, он расскажет о своих связях с московскими чиновниками куда больше, нежели им бы хотелось.
