Должен вам сказать, что я не отношусь к смерти как таковой ни со страхом, ни с благоговением. Если она не подразумевает страданий умирающего. Почему? Потому что неизбежна.
Точно так же я не считаю, что смерть что-то меняет в оценке того, кого она постигла. Она всегда одинакова - неуместна, несвоевременна, без нее было бы лучше. Что-то меняет она, только если смерть является еще одним поступком. Например, самопожертвованием.
Сегодня был удивительный день. Юбилей человека, который является гуру моей профессии. Сегодня скоропостижно умер человек, которого я со смехом презирал. Сегодня погиб человек, которого я не могу представить неживым. Он был совершенством, абсолютным телесным совершенством, игравшим в баскетбол, который был создан для него.
Я говорю о Коби.
Да, если про футболистов мы говорим иногда - он рожден для этой игры, а историки спорят, когда она началась, пятьсот или тысячу лет назад - баскет ведь изобретен конкретным человеком в конкретный день. Этот парень и думать не мог, как далеко зайдет его затея.
Баскет, в отличие от многих других игр, сублимировавших культы, сочинен для одной лишь забавы! И он обрастает смыслами, когда есть такие, как Джордан, Коби, Леброн.
«Шалость удалась!» (с)
Только в баскетболе с мячом обращаются благоговейно. По нему не бьют. Его мягко бросают, ладонь ложится на него, словно на грудь, его несут в корзину; если представить себе, что Земля - мяч, ее можно было бы доверить только баскетболистам.
А из всех баскетболистов - Коби Брайанту.
Величайшее качество Джордана - могучая, целеустремленная личность. Лидер.
Единственной слабостью Майкла, которую мы увидели, стала неготовность уйти в расцвете.
Но вот так уж нескончаема была его любовь к игре!
Джордан - это летящий профиль. С подбородком. И лицо вполоборота с прицелившимся взглядом, с которым ты пересекаешься - и понимаешь: сейчас ты кольцо.
Леброн суператлет. Машина.
Леброн это бицепс, или спина, наполненная буграми прущей силы.
Брайант для меня самый играющий из них, homo ludens, самый инстинктивный, самый животный. Бог игры, но не вообще, а плут Гермес в крылатых сандалиях.
Эти руки, которые в размахе больше его роста, руки, одновременно похожие на крылья и на лапы, и при этом остающиеся руками, и еще немного змеями.
Брайант - это руки.
И - дым, поднимающийся из зеленой лощины, такой зеленой и мирной, что он кажется дымом пикника. Но это огонь, в котором горит тело Коби.
Воплощения жизни. Ему не больно, а мне думать об этом - да.
И я замираю перед этой смертью. Грустно, просто пиздец.
Но это потому, что это он. Коби. Между делом подвозивший дочку на тренировку. В сотый раз.
А вообще смерть не страшна. Вот такая даже завидна отчасти, как посмотреть, потому что моментальна, без мук, в расцвете.
Худшее, что можно сделать по случаю чьей-то смерти - нацеплять личину, искать ритуал. Имейте в виду на случай моей. Я разрешаю злые шутки и иронию.
Только такая свобода позволяет ценить настоящую грусть.
Очень плохо. Правильно они отменили игры. Как можно играть в такой день...
