Я был уверен, что ты мне больше не напишешь, но это меня не удивляло и не печалило. Не печалило, потому что при всей печальности казалось необходимым и потому что, вероятно, на всем свете не хватит гирь, чтобы перевесить мою жалкую гирьку, и не удивляло, потому что я и раньше, в общем-то, никогда бы нен удивился, если бы ты сказала: «До сих пор я была к тебе дружелюбна, но теперь все, я ухожу».
Франц Кафка «Письма к Милене»