Почему-то мы этот вариант не рассматриваем, но ведь возможно, что захотят просто взять и убить, как сделали с Немцовым. И это будет величайший плевок в лицо русскому народу. Вот как угодно относитесь, но, помимо Навального, нет в России человека, который отстаивал бы какую-то социальную справедливость, достигнув в этом деле какой-то массовости.
И если только представить, что убьют, то произойдет, помимо смерти человека, который мог бы стать ответом на ряд вопросов, самое страшное - нас поставят перед выбором: стерпеть или нет. Митинга тут было бы мало. За адекватным ответом на подобное пришлось бы обратиться к опыту других стран - как, скажем, Франция, Гонконг, Армения, Украина и других, где протестующие не выходят, как в России, не разбив единой витрины. Потому что все прочее было бы равносильно констатации духовного поражения.
Вот только не надо этого всего «да кто он мне такой» или «он сам шел к этому». Это все - малодушие. Либо вы дурак, не понимающий, что этот человек для всех нас делает, либо вы трус, боящийся признать очевидное. Если у вас изнасиловали жену или брата убили, и вы ничего не сделали, то грош вам цена как человеку. Потому что если вы не отвечаете самым серьёзным образом на подобное - грош вам цена. И расплата за роль терпилы всегда больше, чем за ту небольшую решительность, необходимую, чтобы им не быть. Расплата - в начале - положение избитого, жертвы, униженца. После - нелегкая доля забитого и, быть может, когда доля станет совсем невыносимой, все то же решительное, радикальное действие, только уже с позиции измученного и побиваемого. Очень легко сейчас можно вынести приговор российскому народу, который он сам же и утвердит печатью своей немощности. Вот что ждет нас, если произойдет маловероятное, но возможное.
И если только представить, что убьют, то произойдет, помимо смерти человека, который мог бы стать ответом на ряд вопросов, самое страшное - нас поставят перед выбором: стерпеть или нет. Митинга тут было бы мало. За адекватным ответом на подобное пришлось бы обратиться к опыту других стран - как, скажем, Франция, Гонконг, Армения, Украина и других, где протестующие не выходят, как в России, не разбив единой витрины. Потому что все прочее было бы равносильно констатации духовного поражения.
Вот только не надо этого всего «да кто он мне такой» или «он сам шел к этому». Это все - малодушие. Либо вы дурак, не понимающий, что этот человек для всех нас делает, либо вы трус, боящийся признать очевидное. Если у вас изнасиловали жену или брата убили, и вы ничего не сделали, то грош вам цена как человеку. Потому что если вы не отвечаете самым серьёзным образом на подобное - грош вам цена. И расплата за роль терпилы всегда больше, чем за ту небольшую решительность, необходимую, чтобы им не быть. Расплата - в начале - положение избитого, жертвы, униженца. После - нелегкая доля забитого и, быть может, когда доля станет совсем невыносимой, все то же решительное, радикальное действие, только уже с позиции измученного и побиваемого. Очень легко сейчас можно вынести приговор российскому народу, который он сам же и утвердит печатью своей немощности. Вот что ждет нас, если произойдет маловероятное, но возможное.
