Грузия, скорее всего, не признает абхазскую независимость. Но возможен путь прагматизации отношений между Тбилиси и Сухумом, если грузинская сторона подпишет соглашение о неприменении силы. C такими тезисами во время своей пресс-конференции 3 июля выступил президент Абхазии Аслан Бжания. С его точки зрения, подписание договора о неиспользовании силы создаст возможность для полноценного грузино-абхазского диалога.
Представляют ли слова абхазского лидера какую-то новую инициативу? Ответ очевиден. Уже долгие годы в формате Женевских консультаций по Закавказью вопрос о подписании юридически обязывающего соглашения о неприменении силы обсуждается всеми вовлеченными в разрешение двух этнополитических конфликтов сторонами. Однако, «воз и ныне там». Причины- системные расхождения в оценке того, кто должен выступать субъектами такого договора. С точки зрения Тбилиси (и в этом его поддерживают западные союзники), соглашение невозможно без российского участия и гарантий со стороны Москвы. РФ же говорит о своем неучастии в этнополитических конфликтах и потому невозможности вовлекаться в них и принимать на себя некие обязательства. Вопрос, таким образом, по сути, превращается в формулу «согласия на несогласие».
Отчего же Аслан Бжания вспомнил про него сейчас? Напомню, что в начале этого года в Абхазии сменилась власть. Одержав победу на выборах, Бжания вступил в свою должность 23 апреля. Новый президент анонсировал качественное изменение всей управленческой системы, борьбу с коррупцией и совершенствование работы госаппарата. Проводятся новые назначения, предпринимаются попытки придать власти динамизм. И в этом контексте нельзя игнорировать внешнеполитические сюжеты. Тем паче, что, будучи кандидатом в президенты, Бжания озвучивал тезис с о необходимости диалога с Тбилиси. Еще перед началом президентской кампании он заявлял: «Я никогда не видел в грузинском народе образ врага. Нам надо сесть вместе и доработать то, что не доработано». Но он же пояснял, что «не намерен обсуждать ни с кем вопросы независимости Абхазии, суверенитета, территориальной целостности». Бжании важно четко обрисовать «красные линии» и прояснить свои запросные позиции во избежание ненужных инсинуаций по поводу возможных уступок Грузии. Понимает ли он, что Тбилиси не примет от него пас? Думается, что прекрасно понимает и отдает себе в этом отчет. Но для Бжании-политика главное показать, что прагматизация для него не равна неким уступкам и дискуссиям о статусе Абхазии. Его пафос обращен, прежде всего, абхазской аудитории. Тем более, что в канун парламентских выборов в Грузии там тоже не найдется достаточного количества поклонников обсуждения возможных компромиссов с Сухумом.
Сергей Маркедонов
Представляют ли слова абхазского лидера какую-то новую инициативу? Ответ очевиден. Уже долгие годы в формате Женевских консультаций по Закавказью вопрос о подписании юридически обязывающего соглашения о неприменении силы обсуждается всеми вовлеченными в разрешение двух этнополитических конфликтов сторонами. Однако, «воз и ныне там». Причины- системные расхождения в оценке того, кто должен выступать субъектами такого договора. С точки зрения Тбилиси (и в этом его поддерживают западные союзники), соглашение невозможно без российского участия и гарантий со стороны Москвы. РФ же говорит о своем неучастии в этнополитических конфликтах и потому невозможности вовлекаться в них и принимать на себя некие обязательства. Вопрос, таким образом, по сути, превращается в формулу «согласия на несогласие».
Отчего же Аслан Бжания вспомнил про него сейчас? Напомню, что в начале этого года в Абхазии сменилась власть. Одержав победу на выборах, Бжания вступил в свою должность 23 апреля. Новый президент анонсировал качественное изменение всей управленческой системы, борьбу с коррупцией и совершенствование работы госаппарата. Проводятся новые назначения, предпринимаются попытки придать власти динамизм. И в этом контексте нельзя игнорировать внешнеполитические сюжеты. Тем паче, что, будучи кандидатом в президенты, Бжания озвучивал тезис с о необходимости диалога с Тбилиси. Еще перед началом президентской кампании он заявлял: «Я никогда не видел в грузинском народе образ врага. Нам надо сесть вместе и доработать то, что не доработано». Но он же пояснял, что «не намерен обсуждать ни с кем вопросы независимости Абхазии, суверенитета, территориальной целостности». Бжании важно четко обрисовать «красные линии» и прояснить свои запросные позиции во избежание ненужных инсинуаций по поводу возможных уступок Грузии. Понимает ли он, что Тбилиси не примет от него пас? Думается, что прекрасно понимает и отдает себе в этом отчет. Но для Бжании-политика главное показать, что прагматизация для него не равна неким уступкам и дискуссиям о статусе Абхазии. Его пафос обращен, прежде всего, абхазской аудитории. Тем более, что в канун парламентских выборов в Грузии там тоже не найдется достаточного количества поклонников обсуждения возможных компромиссов с Сухумом.
Сергей Маркедонов
